П.Г.Сметанников

Перекрытие психопатологических синдромов и его роль в дифференциальной диагностике

Наряду с синдромокинезом, отражающим развитие, стабилизацию и редукцию исчерпывающего болезнь единственного психопатологического синдрома, и трансформации психопатологических синдромов, когда клиника заболевания не исчерпывается одним синдромом, но по мере ослабления церебральных патогенетических механизмов и симптомов одного синдрома вплоть до полного их нивелирования, выявляемся и полностью формируется новый синдром, возможно и перекрытие психопатологических синдромов как еще одна важная форма их движения. Это более сложная, чем трансформация, форма динамики психопатологических синдромов. Этот вопрос был изучен нами (на протяжении многих лет) на большой группе больных инволюционными, реактивными, алкогольными, резидуально-органическими и сосудистыми психозами, у которых стереотип развития болезни проявлялся наряду с трансформацией, также и перекрытием психопатологических синдромов. Здесь мы ограничимся описанием этого процесса на группе больных (9 пациентов) с инволюционным бредовым психозом.
Клиническая картина болезни, как это им вообще в высшей степени свойственно, проявлялась систематизированным паранойяльным маломасштабным бредом преследования и ущерба при отсутствии депрессии в их аффективной сфере и даже с оттенком сценичности в ней. 7 этих больных, страдавших, кроме того, еще и развернутой гипертонической болезнью, в связи с резкими ухудшением церебральной гемодинамики, гипертоническими кризами, остро формировались витальные аффекты тревоги и страха, а также бредовые идеи отношения, особого значения и преследования чувственного характера, адресованные вообще к окружающим. Больные видели преследователей в незнакомых людях, в случайных встречных и прохожих, испытывали чувство страха, ожидали нападения, пытались спасаться и т.п. Этот бред (в отличие от стабильно наблюдавшегося у них маломасштабного систематизированного) был отрывочным, чувственным, т.е. имел совершенно иную (в сравнении с “фоновым” инволюционным) конструкцию и являлся параноидным. Наряду с живыми аффектами тревоги и страха он складывался в параноидный синдром, который теперь, т.е. на данном этаже психоза уже во многом определял поведение больных.
Очаг оптимальной реактивности, перемещающийся по коре головного мозга (механизм сознания по И.П.Павлову) вовлекается в эту патодинамическую структуру как субдоминантный и, таким образом, внешние впечатления больного подвергаются его бредовой оценке. Жизненная актуальность и эмоциональная заряженность для больного отношений с лицами непосредственного окружения (по сравнению с широким кругом “посторонних”) оказывается запредельной, непереносимой для его высшего коркового анализа и синтеза и задействованного в этих процессах дифференцировочного торможения, что способствует бредовой оценке поведения этих близких. Иной характер эмоций и переживаний больного в то же время по отношению к широкому кругу “посторонних” лиц, не сопровождаясь таким перенапряжением высшего коркового анализа и синтеза, не делает впечатления от подобных лиц субдоминантными к “больному” пункту мозговой коры, в связи с чем эти впечатления не приобретают бредового характера. Все это в целом и является церебрально-патогенетическим механизмом маломасштабного бреда при бредовых формах психозов обратного развития.
Клинический опыт убедительно показывает широкое распространение бреда ущерба и преследования в рамках самых различных бредовых психозов позднего возраста - атеросклеротических, гипертонических, старческих и других. Вопросы о маломасштабности бреда и о его патогенетических механизмах приобретают чрезвычайную актуальность при крайне трудной дифференциальной диагностике психозов позднего возраста с особой этой маломасштабностью именно для инволюционных психозов.
Особенно значимым в состоянии больных было то обстоятельство, что уже при наличном параноидном (сосудистом) синдроме у них не исчезал, но также сохранялся и (фоновый теперь) паранойяльный бред ущерба и преследования со свойственной ему интерпретативностью и маломасштабным характером. Хотя на данный период течения психоза (отмеченный гипертоническим кризом) с появлением параноидного синдрома он как бы отступил на задний план, но, тем не менее, участвовал в формировании общего психического состояния больных и в мотивах их поведения. В частности, в их “ущербных опасениях и высказываниях явно фигурировала соседи, и больных глубоко волновали жилищные притязания таковых. Более того, было возможным удостовериться, что параноидный синдром в определенной степени заимствовал свою тематику из паранойяльного инволюционного синдрома. Следовательно, ввиду сохранности клиники первого синдрома (а, значит и его патогенетических механизмов), в данном случае нельзя говорить о трансформации психопатологических синдромов (паранойяльного инволюционного в параноидный сосудистый, гипертонический), а правильнее определять такую форму их динамики как перекрытие синдромов. В самом деле,правомерность такой квалификации убедительно подтверждается тем, что по миновании гипертонического криза и порожденного им параноидного синдрома у пациентов к нему появлялась полная критика, тогда как освободившийся от перекрытия паранойяльный маломасштабный (следовательно, инволюционный) бред вновь исчерпывал всю клиническую картину заболевания и никакой критики к нему у больных не наблюдалось. Аналогичное перекрытие синдромов наблюдалось также еще у 6 больных инволюционным бредовым психозом, страдавших к тому же почечно-каменной болезнью, тиреотоксикозом и инфекционными заболеваниями, хотя синдромы перекрытия были у них и не только параноидными.(...)

Продолжение читайте на страницах журнала.
Так же электронную версию статьи можно приобрести.

"Невский целитель" XII/2011